Для того, чтобы существовала и была дееспособной нация, ей нужно тело и голова. Тело – это люди, которые работают, смотрят новости и совершенно не хотят тратить своё время и силы на вникание в скучные концепции нацстроительства, тонкости истории, извивы геополитики и прочие отстранённые материи. И имеют на это полное право. Потому что для отстранённых материй народу дана голова – национальная интеллигенция – люди, которые считают себя одним целым с этим народом, хорошо знают свою историю, культуру, традиции и умеют отстаивать свою точку зрения. Интеллигенция, элита – это совесть нации, ум нации. Это они транслируют мнение нации из телевизора, со страниц газет и в парламенте. Они представляют народ, давая тому, что бродит в народе смутными ощущениями, чеканную форму и голос. Они знают сильные и слабые стороны народа, но всё равно относятся к нему с любовью и терпением.

У этих людей от зубов отскакивают ответы на вопросы “а кто вы вообще такие, русские?”, “а вот у меня папа жигули, а мама сименс, а я кто, получается?”. Эти люди (философы, журналисты, учёные, писатели, политики и т.д.) создают и поддерживают национальную идентичность, изящно отражая покушения на тело вроде “да вы монголо-кацапы, а настоящие русские – это мы!” или “нет никаких русских, все люди эльфы! Встань с плакатиком, помоги мировому эльфизму”. Без головы народ может ответить только: “хм, мда, а ведь и правда”, перезаписаться эльфами и покорно встать с плакатиком. Голова не может существовать без тела. А тело без присмотра головы переходит в вегетативное существование и перерабатывается другим организмом, становясь его частью.

А ещё бывает так: приставят телу новую голову. Голова с отвращением осматривает тело и говорит: “Боже, какой позор! Какая отвратительная страна! Скорее бы она развалилась уже. Как стыдно быть русским”. Как же так? А просто голова грузинская\украинская\еврейская\etc, а тело русское. Тело говорить не может, а голова – о, голова много скажет, вот только она этому телу чужая, и тело ей неприятно на органическом уровне.

По-хорошему надо или принять своё тело таким, какое есть, или слиться со своим родным телом, которое в каждой морщинке, в каждом волоске такое милое, драгоценное, любимое. Но увы, многие выбирают страдать самим и мучить тело, с садистским наслаждением тыкая ему во все изъяны, включая мнимые. Они злорадствуют каждому промаху – “типично русское свинство и бесхозяйственность” и несчастью: “а это вам за …” (неважно за что, всегда найдётся). То, что несчастья народа в конце-концов прилетают и в голову, никого не останавливает.

Чужая голова обосновывает своё злорадство и смакование изъянов великой миссией: привнести хоть каплю добра, совести, души в этот омерзительный, тупой, быдлячий, гнусный, хамский народ. Эта голова будет исступлённо каяться за низкий, противоправный и негигиеничный чих неродного тела в Крыму. А чих родного, но такого далёкого тела на Голанских высотах будет воспевать в песнях и славить в стихах, как мужественный, прекрасный и самый справедливый в мире чих. И это категорически, радикально, принципиально разные чихи, даже сравнивать нельзя!

В России после Крыма наметилась явная линия отрыва приставной головы от тела. Всем стало видно, что постсоветская многонациональная интеллигенция не может управлять русским народом. И вообще имеет с ним столько же общего, сколько у порося и карася. Если так дальше пойдёт, то у тела сформируется своя, родная голова (как это всегда и бывает – по мере развития народа выделяется верхушка национальной интеллигенции). А неродные головы получат почётное право представлять диаспоры. И там они, наконец-то, будут свои среди своих, обретя полнейшее идейное и национальное единство и признание.